Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый; венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь; в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки; заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама; гвоздьми пригвоздися Жених Церковный; копием прободеся Сын Девы. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение.
В сей день висит на Древе Тот, Кто повесил землю на водах; венцом из терний венчается Ангелов Царь; в порфиру шутовскую облачается Одевающий небо облаками; пощечины принимает Освободивший Адама в Иордане; гвоздями прибивается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Покажи нам и всеславное Твое Воскресение!
«Он умер для тебя одного: пусть каждый это понимает!»
Страшные празднества совершаются эти три дня в Церкви. В среду сердце наше было полно скорби и негодования на измену Иуды, предавшего за деньги совесть, Христа, Бога. Сердце наше и наша совесть были колеблемы смущением…
А мы, не способны ли дать коварное лобзание? Приходят на память случаи, когда поцелуй и вероломная речь продавали и дружбу, и святую любовь!…
В Четверг, мы поклонялись пречистым Страстям Христовым. Слушая эти Страсти, эти Страдания, мы слышали голос человеческих страстей. Слышали о ленивых учениках, не решавшихся пожертвовать часом бодрствования для Того, Кто им был в Отца и Учителя. Видели злобных начальников, слышали о лицемерных фарисеях, слышали неправедный приговор суда, слышали про лицеприятство Пилата, слышали про крики грубой толпы, готовой покарать праведника, с мыслью, что она совершает доброе дело, исполняет некоторый подвиг…
При слушании об этих неправдах опыт и сердце и совесть смущались. Невольно память вызывала в прошедшем много, много случаев, когда и мы бывали, говоря языком правды, палачами там, где около нас стояли малосильные, доверчивые, безвинные жертвы.
При таких размышлениях становилось грустно: зачем все это было? Зачем были мы жестоки и за что к нам были нежалостливы?…
Настает сегодня самый печальный день. Сегодня самые страсти замолкли. Сегодня вся Церковь плачет и не хочет даже дать верующим Литургию. Она предъявляет сегодня верующим только гроб и крест.
Стань, человек, над Плащаницей и Крестом! Скажи, что ты видишь и, если ты в состоянии отчетливо отвечать, — скажи, что ты чувствуешь?
Посмотри на своего Спасителя! Посмотри, вот жертва человеческих страстей. В угодность им вами она умучена! Но посмотри! Вид жертвы трогателен… сам Пилат, сам палач не мог при взгляде на Божественного Страдальца сказать другого слова, кроме как: «Се человек!…»
Что же нам, братия, делать? Покаяться! говорит нам Евангелие, лежащие теперь на Плащанице, как завещание умершего Господа всем нам, оставшимся в живых.
Примириться с Богом — говорит то же завещание. Всякий, кто грешен, следовательно, всякий, кто человек — примиритесь с Богом!
Перестаньте вашими грехами раздражать Всемогущего и Всеблагаго. Перестаньте утомлять Его милосердие своим ожесточением, да не подвергнетесь тому, что будете плакать и умолять, но никто не услышит вас!
Примиритесь с Богом! Да падет каждый из нас пред этим Гробом и принесет исповедание слезное во всем том, чем он осквернил в себе душевную чистоту, чем нанес вольные и невольные удары своему Учителю и Спасителю… Только тогда и только тогда наше лобзание Плащаницы будет чистое, а иначе оно будет лобзанием вероломного врага, подобно Иуде.
Врачу души! К Тебе повергаем свои болезнующие души: исцели нас, воздыхающих у подножия Креста Твоего. Тебе приносим свое сердце, в котором — увы! — житейская злоба уже разбила лучшие верования, лучшие упования. Мы стали неспособны понимать всю прелесть восторга: все туман и страсти в нас, во всем болезнь и раны неисцельные. Исцели нас, бедных христиан. Обнови, воскреси Своей чудной благодатью разбитое сердце…
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покажи нам и славное Твое Воскресение…
протоиерей Валентин Амфитеатров
Канон о распятии Господа и «На плач Пресвятой Богородицы»
Песнь 1.
Ирмос: Яко по суху пешешествовав Израиль по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема. Богу победную песнь поим, вопияше.
Запев: Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Обешена яко виде на Кресте, Сына и Господа, Девая Чистая, терзающися, вопияше горце, со другими женами, стенящи, глаголаше.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на Кресте висяща, и уязвляюся горце сердцем, рече Чистая: но даждь слово, Благий, Рабе Твоей.
Слава: Волею, Сыне Мой и Творче, терпиши на древе лютую смерть, Дева глаголаше, предстоящи у Креста со возлюбленным учеником.
И ныне: Ныне Моего чаяния, радости и веселия, Сына Моего и Господа лишена бых: увы Мне, болезную сердцем, Чистая, плачущи, глаголаше.
Песнь 3.
Ирмос: Несть свят якоже Ты, Господи Боже мой, вознесый рог верных Твоих, Блаже, и утвердивый нас на камени исповедания Твоего.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Страха ради иудейска Петр скрыся, и вси отбегоша вернии, оставльше Христа, Дева, рыдающи, глаголаше.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
О страшном Твоем рождестве и странном, Сыне Мой, паче всех матерей возвеличена бых Аз: но увы Мне, ныне Тя видящи на древе, распалаюся утробою.
Слава: Вижу утробу Мою на руках, в нихже Младенца держах, с древа прияти, вещаше Чистая: но никтоже, увы Мне, Сего даде.
И ныне: Се Свет Мой, сладкий, Надежда и Живот Мой Благий, Бог Мой угасе на Кресте, распалаюся утробою, Дева, стенющи, глаголаше.
Песнь 4.
Ирмос: Христос моя сила, Бог и Господь, честная Церковь боголепно поет взывающи, от смысла чиста о Господе празднующи.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Солнце не заходяй, Боже Превечный и Творче всех тварей Господи, како терпиши страсть на Кресте? Чистая, плачущи, глаголаше.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Плачущи, глаголаше Браконеискусная ко благообразному: потщися, Иосифе, к Пилату приступити и испроси сняти со древа Учителя Твоего.
Слава: Видев Пречистую горце слезящу, Иосиф смутися и, плачася, приступи к Пилату: даждь ми, вопия с плачем, Тело Бога моего.
И ныне: Уязвена Тя видящи, и без славы, нага на древе, Чадо Мое, утробою распалаюся, рыдающи яко Мати, Дева провещаваше.
Песнь 5.
Ирмос: Божиим светом Твоим, Блаже, утренюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, Истиннаго Бога, от мрака греховнаго взывающа.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Растерзаяся и рыдая, и дивяся вкупе с Никодимом, снят Иосиф, и уцеловав Пречистое Тело, рыдаше и стеняше, и поя Его яко Бога.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Приимши Его с плачем Мати неискусомужная, положи на колену, молящи Его со слезами и облобызающи, горце же рыдающи и восклицающи.
Слава: Едину Надежду и Живот, Владыко, Сыне Мой и Боже, во очию свет Раба Твоя имех, ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое.
И ныне: Болезни и скорби, и воздыхания обретоша Мя, увы Мне, Чистая, горце рыдающи, глаголаше, видящи Тя, Чадо Мое возлюбленное, нага и уединена, и вонями помазана мертвеца.
Песнь 6.
Ирмос: Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Мертва Тя зрю, Человеколюбче, оживившаго мертвыя, и содержаща вся, уязвляюся люто утробою. Хотела бых с Тобою умрети, Пречистая глаголаше: не терплю бо без дыхания мертва Тя видети.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Дивлюся, зрящи Тя, Преблагий Боже и Прещедрый Господи, без славы, и без дыхания, и безобразна: и плачуся, держащи Тя, яко не надеяхся, увы Мне, видети Тя, Сыне Мой и Боже.
Слава: Не изглаголеши ли Рабе Твоей слова, Слове Божий? Не ущедриши ли, Владыко, Тебе Рождшую? Глаголаше Чистая, рыдающи и плачущи, облобызающи Тело Господа Своего.
И ныне: Помышляю, Владыко, яко ктому сладкаго Твоего не услышу гласа, ни доброты Лица Твоего узрю, якоже прежде Раба Твоя: ибо зашел еси, Сыне Мой, от очию Моею.
Кондак, глас 8:
Нас ради Распятаго, приидите, вси воспоим, Того бо виде Мариа на древе и глаголаше: аще и распятие терпиши, Ты еси Сын и Бог Мой.
Икос: Своего Агнца Агница зрящи к заколению влекома, последоваше Мариа простертыми власы со инеми женами, сия вопиющи: камо идеши, Чадо? Чесо ради скорое течение совершаеши? Еда другий брак паки есть в Кане, и тамо ныне тщишися, да от воды им вино сотвориши? Иду ли с Тобою, Чадо, или паче пожду Тебе? Даждь Ми слово, Слове, не молча мимо иди Мене, Чисту соблюдый Мя: Ты бо еси Сын и Бог Мой.
Песнь 7.
Ирмос: Росодательну убо пещь содела Ангел преподобным отроком, халдеи же опаляющее веление Божие, мучителя увеща вопити: благословен еси, Боже отец наших.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Где, Сыне Мой и Боже, благовещение древнее, еже Ми Гавриил глаголаше? Царя Тя, Сына и Бога Вышняго нарицаше: ныне же вижу Тя, Свете Мой сладкий, нага и уязвлена мертвеца.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Избавляяй болезни, ныне приими Мя с Собою, Сыне Мой и Боже, да сниду, Владыко, во ад с Тобою и Аз: не остави Мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи Тебе сладкаго Моего Света.
Слава: С другими женами мироносицами, рыдающи Непорочная горце, износима видящи Христа, глаголаше: увы Мне, что вижу! Камо идеши ныне, Сыне Мой, а Мене едину оставляеши?
И ныне: Изнемогающи и рыдающи Непорочная, мироносицам глаголаше: срыдайте Ми и сплачитеся горце: се бо Свет Мой сладкий и Учитель ваш гробу предается.
Песнь 8.
Ирмос: Из пламене преподобным росу источил еси и праведнаго жертву водою попалил еси: вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети. Тя превозносим во вся веки.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Деву рыдающу Иосиф видев, растерзашеся весь и вопияше горько: како Тя, о Боже мой, ныне погребу раб Твой? Какими плащаницами обвию Тело Твое?
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Паче ума превзыде странное Твое видение, носящаго тварь всю Господа: сего ради Иосиф яко мертва Тя на руку своею и с Никодимом носит и погребает.
Слава: Странную вижу и преславную тайну, Дева вопияше Сыну и Господу: како в худом гробе полагаешися, мертвыя повелением возставляяй во гробех?
И ныне: Ни от гроба Твоего востану, Чадо Мое, ни слезы точащи престану Раба Твоя, дондеже и Аз сниду во ад: не могу бо терпети разлучения Твоего, Сыне Мой.
Песнь 9.
Ирмос: Бога человеком не возможно видети, на Негоже не смеют чини Ангельстии взирати: Тобою бо, Всечистая, явися человеком Слово воплощенно: Егоже величающе, с небесными вои Тя ублажаем.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Радость Мне николиже отселе прикоснется, рыдающи, глаголаше Непорочная: Свет Мой и Радость Моя во гроб зайде: но не оставлю Его единаго, зде же умру и спогребуся Ему.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Душевную Мою язву ныне исцели, Чадо Мое, Пречистая вопияше слезящи: воскресни и утоли Мою болезнь и печаль, можеши бо, Владыко, елико хощеши и твориши, аще и погреблся еси волею.
Слава: О како утаилася Тебе есть бездна щедрот, Матери в тайне изрече Господь? Тварь бо Мою хотя спасти, изволих умрети, но и воскресну и Тебе возвеличу, яко Бог небесе и земли.
И ныне: Воспою милосердие Твое, Человеколюбче, и покланяюся богатству милости Твоея, Владыко: создание бо Твое хотя спасти, смерть подъял еси, рече Пречистая: но Воскресением Твоим, Спасе, помилуй всех нас.
Таже за Достойно — ирмос: Бога человеком не возможно видети, на Негоже не смеют чини Ангельстии взирати: Тобою бо, Всечистая, явися человеком Слово воплощенно: Егоже величающе, с небесными вои Тя ублажаем.
Русский