Отрок Господень, отрок Артемий и «православная кончина» Ольга Шульчева-Джарман// Православие и мир

…Вокруг бородатого мужчины средних лет толпились паломники, а он, строго сдвинув брови, поучал:

– Как можно узнать о том, принят ли человек по смерти Богом? Вернее, было ли у него блаженное успение или обычная смерть? А очень просто. У православного человека и кончина православная, тихая и мирная, за нее не стыдно близким. Мы так и молимся, просим у Господа непостыдную кончину…

Женщины перекрестились вслед за проповедником – не то странником, не то сторожем церковным, и глубоко вздохнули.

– Можно спросить? – задал вдруг вопрос какой-то доселе молчаливый молодой человек.

– Если о душеспасительных вещах, то спрашивай, – ответил благосклонно бородач.

– Мне не дает покоя мысль об одном очень близком мне человеке. Он всю жизнь ни минуты не прожил для себя, помогал всем людям, которые встречались ему. Никогда досыта не ел и не спал. По ночам молился.

– Нельзя забывать о прелести! – многозначительно произнес бородач, подняв указательный палец вверх.

– Но он не был в прелести! – ответил молодой человек. – И потом случилось большое горе – его осудили, как уголовника, за преступления, которые он не совершал. Смертная казнь тогда еще не была отменена, и он умер как преступник. Неужели Бог его оставил?

– Надо подробнее рассмотреть его жизнь. Наверняка у него были тайные грехи, или он впал в прелесть и возгордился от своих дел. Это очень-очень тонкая штука – гордыня! – ответил бородач.

– Что ж, рассмотрите Его жизнь подробнее! – неожиданно резко сказал юноша и протянул бородачу Евангелие…

+++
Эта история из 90-х годов вспоминается мне, когда христиане начинают заниматься гаданием – гаданием о посмертной судьбе умершего. Это – «православная смерть», а то – «неправославная смерть».

Неужели смерть в своей постели «при нотариусе и враче» (заменим на «батюшку») более «православна», чем смерть Крестная?

Неужели благообразие важнее сути? Не пересуживаем ли мы и не становимся ли теми «судьями с худыми мыслями», о которых говорит апостол Иаков (Иак. 2:4), незаметно осудившими Праведника (Иак. 5:6) – Христа, осужденного и казненного как уголовного преступника?

Он, Отрок Господень, описанный Ветхозаветным Евангелистом Исайей, тоже вызывал сомнения в том, что Его жизнь угодна Богу:

«Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?

Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.

Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.
От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь» (Ис.53:1-8).

А вслед за Праведником осуждают и праведников. Сомнительным становится сам подвиг мученичества за Христа. Нет, конечно, никто не перестает молиться великомученикам Пантелеимону и Георгию. Но ни для кого не секрет, что народного почитания новомучеников нет – а есть, напротив, тревожащее почитание разнообразных непрославленных и сомнительных старцев и стариц.

Впрочем, подвиг новомучеников тоже смущал иных верующих, как и вскрытие якобы нетленных мощей – если это на самом деле мученики, то почему Христос им не помогает? Почему они умирают такими неправославными смертями?

Увы, мы сталкиваемся с религиозным, но не христианским, а очень архаичным религиозным мировосприятием.

Вернемся к святому отроку, другу и сотаиннику Отрока Господня – святому Артемию.

Молния у древних народов считалась оружием небесного бога – Юпитера, Зевса, Перуна. Собственно, «перун» и означает «молния» (однокоренные слова есть в белорусском, украинском и польском языках, а также в литовском и латышском). Когда бог-громовержец обрушивал свою кару, то он убивал молнией. Это запечатлено, например, в мифе об Асклепии. Однако образ вознесения на небо, в божественную область тоже связан с молнией.

Безусловно, избавить от языческой архаики сознание людей – задача сложная и вряд ли до конца исполнимая. Но дело не в ней – дело в чистом оке и добром сердце. В каждом образе можно найти то, что сродственно настроению твоей души.

Соседи святого мальчика Артемия, убитого молнией, предпочли стать судьями с худыми мыслями. Они вспоминали свое, далеко не святое детство, с тайными и нетайными грехами – и так же подумали об отроке, который потом с Другом своим Христом, после смерти творил исцеления… а могли бы вспомнить строки из Писания:

«благоугоден Богови быв, возлюблен бысть, и живый посреде грешных преставлен бысть:
восхищен бысть, да не злоба изменит разум его, или лесть прельстит душу его…Скончався вмале исполни лета долга: угодна бо бе Господеви душа его, сего ради потщася от среды лукавствия:
людие же видевше и не разумевше, ниже положше въ помышлении таковое, яко благодать и милость в преподобных Его и посещение во избранных Его».

…Когда хоронили одного доброго священника, шел дождь. Кто-то говорил, что небо плачет вместе с нами, а кто-то говорил, что плохая погода открывает нам, что священник этот был грешником. Он умер ночью на молитве, упав ничком. Упав ниц перед Богом. А не на постели, «при нотариусе и враче».

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: вставай!

(Николай Гумилев)