Архивный материал 2012 года

Сразу предупреждаю: я берусь за неблагодарную тему. На первой же минуте разговора с матушкой Татьяной Кобылиной из Красноборска, мамой девятерых детей, мы сходимся во мнении, что нормальных материалов о многодетных семьях почему-то нет. Мне приходят на ум слащаво-приторные статьи православных журналистов о самоотверженных родителях, в финале которых все счастливое семейство собирается на кухне. А матушка сетует на однотипные материалы о семье Кобылиных, сдобренные какими-то несуществующими душераздирающими подробностями из жизни многодетной семьи. Интересно, что обе категории авторов ни за какие коврижки не могут пожелать себе многодетности. Но мне на помощь вдруг приходит отец Валентин, который говорит, что у меня, как многодетной, может,  и получится написать что-то нормальное.

(Во всяком случае, я попытаюсь). Итак, знакомьтесь: протоиерей Валентин – 43 года, матушка Татьяна – 38 лет и их 9 детей в возрасте от 18 до 2,5 лет. 6 мальчиков и 3 девочки: Виктор, Павел, Владимир, Василий, Иван, Валентина, Александра, Елизавета, Николай.

 

Оптимисты не от мира сего

Отец Валентин – благочинный Красноборского района, строгий пастырь, патриот и убежденный монархист.  Дома – счастливейший человек. Муж и отец.

Он становится очень серьезным, когда говорит о нравственном состоянии общества, отношении государства к материнству и детству. Матушка Татьяна соглашается:

— Когда ждем очередного ребенка, то говорю батюшке: «Ой, ну куда мы их рожаем: такая жизнь…»  А он отвечает: «Для Царства Небесного».  И крыть нечем.

Отец Валентин: — А по сути больше и не для чего. Здесь, на Земле, есть планы, есть задачи воспитания, но, ребята, мы же здесь временно! Мы туда (показывает наверх) должны идти.

М.Т.: И  почему-то все думают, что мы такие оптимисты…

О.В.: Это не оптимизм. А нас бьют, и мы только от этого крепчаем. Это как на фронте: тебя бьют, а ты все равно в ту сторону стреляешь, последний патрон – туда. Любой священник, который служит на приходе и знает нравственное состояние общества, это подтвердит. В обществе сейчас поклонение мамоне, законы диктуют деньги. Даже человек, который приходит в храм, заботится не о том, что Божье, а о том, как на земле.

 Мечты матушек

Под испытующим взглядом матушки Татьяны и любопытствующим моим батюшка превосходно справляется с задачей  и называет не только имена, но и даты рождения своих девятерых детей. «Ничего себе! – мысленно восхищаюсь  я: мне у своих-то четверых даты рождения все дольше и дольше  вспоминать приходится!» И не могу не спросить отца Валентина и матушку Татьяну, сложно ли им доверять Богу, ведь в других семьях детей гораздо меньше.

О.В.: Ну, мне наверно проще – не надо 9 месяцев вынашивать, не надо рожать. Хотя матушка всегда говорит: «Вот, попробовал бы…. Вам бы, мужчинам, хоть одного ребенка родить!» И т.д. и т.п.  Что, знакомо? (Здесь я энергично трясу головой в знак согласия: «Действительно, вот походили бы беременными – по-другому запели бы!»)

М.Т.: Батюшка говорит: на твоей-то шее 9 месяцев, ну и еще год-два, а на моей  – до 18 лет.

О.В.: Да нет уж! Всю оставшуюся жизнь.

М.Т.: Что поделаешь. Кто-то и одного родить не может, кто-то на трех остановится, а я – как «маслина плодовитая в дому Божием» (Пс.51:10). Видно, другие кресты мне не по плечу.

О.В.: Но о каждом следующем ребенке говорим все с большим страхом.

М.Т.: Насчет первых детей как-то и не задумывались. Год-два-год, такие интервалы были. Это у нас между самыми младшими интервал большой – 3 года. Это много. По молодости, как мне кажется, я вообще не задумывалась. Потом люди стали напевать, как сложно рожать, что матушка никуда со своими детьми не ездит, что жизнь свою губит. К психологическому прессингу привыкнешь не сразу.

О.В.: Как мы справляемся? Да мы об этом даже не думаем. Дети растут, рождаются новые. Старшие ребята помогают, нянчатся. А когда приходят гости, то удивляются: как это: столько детей и вдруг тишина.

Тут я спохватываюсь и понимаю, что почему-то нет привычного детского «шумового сопровождения». А ведь дома в этот момент находятся пятеро младших детей!

 Бенджамин Спок отдыхает

Пока не все дети в сборе, я позволяю себе вопрос: есть ли у этих папы и мамы любимчики? Батюшка и матушка растерянно переглядываются и переспрашивают друг друга: «А любимчики у нас разве есть?»  Оказывается, что нет. В их семье существует такой термин, как «интересный возраст». «Интересный возраст» сейчас как раз у младшего Коли. С ним прелюбопытно разговаривать обо всем на свете  и еще его пока можно с удовольствием потискать, как самого маленького. От Коли даже ждут шалостей.

Вечером, когда все дети в сборе, я вспоминаю свой вопрос про любимчиков, и он кажется мне ужасно глупым. Глядя на этих детей, я понимаю, что они очень и очень «налюбленные». Они счастливы просто потому, что они дома, что их любят.

Но оказывается, что настоящее «материнское чувство» пришло к матушке Татьяне лишь … с пятым ребенком: «Сначала были слезы и страх: как все сделать правильно и ничего не забыть? Первому ребенку пошел уже третий месяц, а чувство радости материнства стало только-только зарождаться – появилась жалость. Старшего мы воспитывали по книге Бенджамина  Спока: кормили, спать укладывали по часам. Раз было написано, что ребенок может столько-то кричать – он кричал. Просто не было любви, были правила, что и как делать. Тогда мы исполняли бытовые требования.  Когда, родив второго, я рассказала медсестре из роддома о «домашнем докторе Споке», она посоветовала как можно скорей выкинуть эту книгу и воспитывать детей в русской традиции. Только тогда мы стали прислушиваться к нашим бабушкам и пожилым прихожанкам». Родив пятого ребенка, матушка ночь не спала. Глядя на крошечные пальчики и умиляясь складочкам, она поняла смысл выражения «умирать от счастья».

Всех детей она воспитывала дома, без детского сада, умудряясь с первыми четырьмя вести занятия по садиковским методичкам. А уж потом младшие учились у старших. Почти у всех детей-школьников  – музыкалки, художки, спортивные кружки. И  все Кобылины-школьники принимают участие в олимпиадах. 

Царица в пути на бал

«Царицей» матушку как-то назвал кто-то из прихожан. В шутку, естественно. Просто ее спальное место (в 4- комнатном доме на 11 человек) отделено занавесом. Как-никак пятеро старших детей – взрослые мальчики. Днем занавес отодвигается – вот вам и «матушка-царица».

Кстати, в доме Кобылиных есть вода из-под крана, унитаз и стиральная машина-автомат – по сельским меркам это много. А еще уже несколько лет матушка Татьяна не моет посуду в обед и ужин  и не носит дрова – в семье у всех, кроме батюшки и младшего Коли, установлено дежурство по кухне.

Сбылись ли детские мечты матушки о счастье? «Да», – отвечает она. – «Господь удивительным образом исполнил в моей жизни все, что я хотела».

«Еще до замужества врачи не советовали мне рожать – миопия высокой степени.  А тут – 9 детей и я вижу! Совсем недавно мне привелось узнать, что это благодаря «золотым» рукам врача, сделавшего мне очень удачно операцию на глазах, когда я была в шестом классе. Это ведь чудо, а я думала, что у всех так…».

Потом появилась мечта стать учителем русского языка, как мама. После школы без двух пятерок отличнице Танечке вдруг очень сильно захотелось замуж. Потратить 5 лет своей жизни на институт она просто не могла. За год и 10 месяцев выучилась в училище на учителя начальных классов, так что мечта стать учителем сбылась. Теперь  у матушки дома обширнейшая практика: все-таки девять детей «и плюс еще их папа».  Матушка – самый пристрастный  и строгий слушатель проповедей отца Валентина: «И ведь дома обязательно что-то поправит», – то ли жалуется, то ли констатирует батюшка.

Вообще матушкам волей-неволей приходится заниматься множеством дел. И желания их при этом никто не спрашивает: как-то так само собой выходит…  Пока не подрос второй сын Павел, закончивший музыкальную школу, матушка Татьяна «в свободное время» регентовала (у нее нет музыкального образования, но просто больше некому – вот и регентовала, пока бабушки-прихожанки качали младенца); ведет занятия в общеобразовательной школе – рассказывает детям о вере и уже много лет ведет летопись красноборского храма. Главное, говорит она, «на мне нет основной ответственности», потому будем считать все эти занятия  матушкиными хобби. Матушка Татьяна вспоминает Золушку, приехавшую на бал, которая на вопрос Принца, не устала ли она в дороге, отвечает, что, наоборот, в дороге она отдохнула…

Да, она действительно все это как-то успевает. И с детьми серьезно занимается. И порядок у нее дома. И готовит вкусно. И вообще, хорошо выглядит. И даже часто улыбается!!! Короче, не матушка, а супервумен какая-то. Но думаю, что не последнюю роль в матушкиной «суперскости» играет отец Валентин –  трепетно любящий ее муж и заботливый отец ее детей.

Успеть все! Или не успеть… и не расстроиться

Недавно матушка Татьяна сделала важное для себя открытие:

— Тяжело бывает от того, что ты постоянно чего-то не успеваешь, не знаешь, за что схватиться. И тут надо смиряться. Не то, что махнуть на все рукой, а именно – смириться, что ты никогда не сделаешь все так, как хочешь, не сделаешь все вовремя. В Черевкове матушка  Юлия умеет спокойно к этому относиться, а я нервничаю, раздражаюсь, переживаю…

— Гордыня, короче, – любя подытоживает батюшка.

Я не знаю насчет гордыни, но еще только выйдя замуж, я слышала много удивительных рассказов о многодетной матушке из Красноборска, которая умудрялась учиться в Свято-Тихоновском институте. Говорил, что она пишет контрольные и готовится  к экзаменам по ночам, уложив старших и качая ногой люльку с очередным младенцем.

Каким-то образом матушка Татьяна, которая «ничего не успевает», смогла перейти на третий  курс ПСТГУ. Чуть не каждый месяц супруги ездили за 600 км с самым младшим ребенком на сессию. Батюшка тоже учился. Это – с учетом того, что лет двенадцать назад еще не было ни интернета, ни достаточного количества богословской литературы. Матушка и батюшка с благодарностью вспоминают бабушек-прихожанок (особенно Лидию Ивановну), самоотверженно остававшихся  в няньках с детьми, и секретаря институтского филиала – Людмилу Дмитриевну Коломиец. Она всегда старалась подбодрить многодетных родителей, уговаривала ездить на сессии, а на экзаменах качала их лялек прямо над ухом преподавателя.

Правда, на четвертом ребенке учебу все-таки пришлось прекратить…

Бегом по минному полю

Рожавшая женщина похожа на человека, которому каким-то чудом удалось пробежать по минному полю. Чем больше детей – тем труднее заставить себя бежать снова. Знания  и опыт дают многодетной маме гораздо больше поводов для страхов и переживаний. И почему все думают, что это так легко – рожать детей: «Я вот всегда думаю, а как рожают те, у кого 12-14 детей?» – Рассуждает вслух матушка. – «Им что, не страшно?! Наверно, еще как страшно!»

Лучше всего – «как облупленную»,  матушку Татьяну знают в местном роддоме. Все-таки, уникальный случай: 38 лет, миопия, 9 беременностей, 9 детей – группа риска запредельная. Но у двух местных врачей мнения насчет пациентки Кобылиной все-таки расходятся: «До чего, ты, Татьяна, себя довела!» и «Ну ладно, будем рожать!». Она, хоть и боится, и переживает, и мучается от болей в животе во время беременности, но все-таки рожает.

Первое поколение приходских бабушек, встретивших чету Кобылиных на приходе, относилось к матушкиным беременностям как к чему-то само собой разумеющемуся.  В войну бабушкам, которые сами тогда были многодетными мамами, поднимать детей было гораздо сложнее. Следующее поколение прихожанок стало матушкой восхищаться: «Ах-ах! Матушка- мученица», «Матушка-героиня!». «И вот я уже сама иногда думаю: может, я, действительно, какая-то особенная?» –  смеется она. Но с небес на землю мать-героиню спускают старшие дети. Они начинают сетовать на то, что младший стал совсем избалованным и уже пора бы родить кого-то еще. Все чаще такие упреки слышатся в адрес младшего Коли – белокурого голубоглазого малыша в кудряшках.

…А отец Валентин только улыбнется, когда, наконец, в очередной раз услышит от супруги выстраданное: «Пеленки мы все-таки пока не отдадим, вдруг пригодятся!»

Коле срочно нужен кто-то младший… 

Когда хочется все бросить

Я задаю матушке Татьяне все новые и новые вопросы о семье, о детях и жадно киваю, слушая ответы.  Как же схожи мысли и чувства многодетных мам! И это – несмотря на то, что детей у меня в 2,25 раза меньше. Отец Валентин сидит неподалеку и периодически вставляет в разговор двух немощнейших сосудов меткое священническое слово. Речь заходит о периодах уныния. Оказывается, у матушки Татьяны такие минуты тоже бывают. Вмешивается батюшка:

— Минуты отчаяния зависят не от количества детей. Они бывают у всех женщин. Вот вам, матушка Анна, разве никогда не хочется  поплакать?

— Еще как хочется!!! И довольно часто.

— От количества детей эти состояния не зависят. Минуты слабости, отчаяния наступают от действия лукавых духов. Это может произойти в любое время, в любом месте.

Матушка Татьяна:

— Физически может быть тяжело, но это как-то не угнетает. Мы встречаемся с одной матушкой, у которой тоже дети друг за другом. И она говорит, что хотела бы иногда пойти и помыть хоть бы туалет, например. Но спокойно – от начала и до конца, чтоб никто не дергал по поводу и без повода. «С детьми водиться – что Богу молиться, а молиться – труд самый тяжелый», –  говорят наши бабушки-прихожанки.  В труде физическом ты хоть как-то отдыхаешь, получая удовлетворение от видимых результатов, чем дома пробродишь весь день, устанешь, а вроде и не сделаешь ничего. «Не столько работы, сколько заботы».

Отец Валентин:

— Матушки! Ну, вот забрать у вас детей, вы что делать-то тогда будете? И туалеты вам совсем не в радость чистить будет!

Возразить нам  нечего. А матушка Татьяна говорит о собственном, неправославном, по ее мнению, подходе к снятию морального напряжения. Когда ей очень плохо, она просто ложится спать.

— Да, «накрой голову куколем и спи», – вставляю я.

— Правда?

— Кажется, это Ефрем Сирин.

— Как хорошо, что Вы об этом сказали!

Подпись к фото: Отец Валентин, матушка Татьяна и их дети. Старший сын Виктор в армии, поэтому вместо него на фотографии автор-исполнитель Артем Белов. 

***

Было бы очень глупо закончить  эту статью какими-то выводами, громкими словами о счастье, о подвиге русской женщины, о судьбе матушки.

Можно ли с уверенностью сказать, что матушка Татьяна счастлива? Да, это очевидно.

Можно ли какими-то мерами повысить рождаемость, сделать всех женщин многодетными матерями и этим осчастливить их? Нет. Это будет самой большой глупостью на свете.

Когда-то в молодости я презирала многодетных мамаш – ведь жизнь, как мне тогда казалось, можно посвятить  гораздо более интересным вещам. Родив четверых детей, я стала понимать, насколько это ответственный, серьезный, а иногда и страшный выбор – многодетность.  Однако тем, кто на него все-таки решается, Господь воздает сторицей – иным измерением жизни, радостями другого порядка, настоящим счастьем.

А секрет семейного счастья  отца Валентина и матушки Татьяны прост: в центре их жизни – Господь Бог. Вот так – ни больше, ни меньше. Вы тоже можете попробовать.

А вдруг у вас  получится?

 Анна Эмке