Владыка Даниил: «Главное – это человеческие души»
24 декабря, 2010 года, пока продолжалось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, я много раз заходила на официальный сайт Патриархии: все хотелось поскорее узнать, кто же будет избран новым епископом Архангельским и Холмогорским. Церковные иерархи в тот день решали много вопросов, информации о назначении нашего епископа все не было, и я решила посмотреть фотографии с заседания, надеясь почерпнуть хоть какую-нибудь информацию из этого раздела.
На первой, открытой мною наугад фотографии, был задумчивый монах. Внешне он был серьезен, но его глаза… Казалось, что они светятся радостью и почти что смеются. «Да-а, повезет же той епархии, в которой станет владыкой ОН» — тогда подумалось мне. Через несколько часов я узнала, что именно этот владыка – епископ Даниил (Доровских) — назначен Священным Синодом на Архангельскую кафедру.
В первые же дни пребывания на Архангельской земле владыка Даниил, несмотря на большую занятость, дал интервью для нашей приходской газеты.
«Внучек, хоть бы ты стал священником!»
— любила повторять бабушка пятиклассника Саши Доровских. Но разве мальчишка в таком возрасте мечтает о семинарии?! «Я тогда забыл бабушкины слова. Потом, когда я приехал домой уже иеромонахом, бабушка еще была жива. Она приняла меня, сразу же повернулась к иконам, истово перекрестилась и сказала: «Господи, как я Тебя благодарю! Я так Тебя просила, чтобы хоть кто-нибудь из нашего рода стоял у престола Божия. И Ты меня услышал ». Бабушка молилась ни о чем-то там вроде квартиры, машины. Главная молитва всей ее жизни была о том, чтобы кто-то из нашего рода стоял у престола Божия и молился».
В детстве владыки Даниила не было излишних нравоучений и назиданий. Была живая вера и горячая молитва, рассказы и книги о Боге, о святых. Был личный пример его бабушки, которая после революции принимала в своем деревенском доме монахинь из закрывавшихся монастырей Воронежской губернии, служила им, чем могла.
У семьи Доровских в доме была специальная комната, куда не пускали посторонних. Здесь хранились семейные святыни: крест-мощевик и старинные иконы. «И вроде все было нормально до того момента, пока я не попал в армию. Там я почувствовал, что мне этого не хватает. Все, пустота. Когда я после полутора лет службы в армии пришел в отпуск, я зашел в эту комнату, помолился, приложился к мощам и понял, что во мне все перевернулось. И я говорю маме: «Мама, я хочу исповедаться и причаститься». Это было настолько сознательно, желанно. Я помню момент, когда я после Причастия вышел из храма. Все, мир стал другим. Потом еще очень долго я ничего подобного не переживал в своей жизни. Это было выстрадано». После службы в армии Александр поступил в семинарию…
Два старших брата владыки Даниила тоже стали монахами. Один из них — игумен в Звенигородском благочинии, продолжает ухаживать за мамой. Другой брат – отец Тихон много лет был правой рукой владыки Даниила в Сахалинской епархии. На момент выхода этого интервью в печать должна была состояться хиротония архимандрита Тихона (Доровских) во епископа Южно-Сахалинского и Курильского.
Господь ответил на молитвы бабушки: все ее внуки стали священнослужителями!
На прямой линии с Богом
Если бы отцу Даниилу на заре его монашеской жизни кто-то сказал о том, что со временем он возглавит сначала Южно-Сахалинскую, а затем и Архангельскую епархию, он бы очень удивился. Один из главных принципов монашеской жизни – послушание. И поэтому 9 лет назад на предложение святейшего патриарха Алексия II стать епископом Южно-Сахалинским и Курильским, отец Даниил честно ответил, что никогда не слышал о Сахалине и поэтому проситься туда не может. Но, как монах, не отказывается. «Если вы благословите, я этот крест понесу, но своей воли у меня здесь быть не может. Святейший патриарх поблагодарил меня и сказал, что это самый правильный ответ».
На вопрос о том, что главное в служении епископа, Владыка, не задумываясь, отвечает: жертвенность. Быть епископом – это серьезный труд, жертвенное служение, требующее максимальной самоотдачи. Владыка должен доверять людям, но, в первую очередь, он должен доверять Богу. «Архипастырь должен быть на постоянном контакте с Богом. Молитвенный контакт должен быть самым точным, самым прочным. Нужно постоянно просить Господа, чтобы Он вразумил в тех или других случаях. Приезжаешь на новое место, видишь новых людей, а уже нужно делать выводы, решения принимать. И понятно, что бывают и ошибки, потому что не ошибается тот, кто ничего не делает. Даже Серафим Саровский говорил: «Когда я забывал вопрошать Бога, у меня были ошибки». А ведь это — преподобный Серафим. Мы-то не дошли еще до уровня этого святого. Самое главное в служении епископа – жертвенное служение, несение своего креста.
Господь дал тяжелый, но спасительный крест. Значит, надо его нести».
«Лучшэ Сэверный Кавказ, чэм Южный Сахалын»
8 часов перелета из Москвы – и вы на Сахалине. Длина острова, который омывается океаном и двумя морями — тысяча километров, ширина – 160 километров. Владыка Даниил говорит, что этот суровый край не терпит слабаков. Здесь возможны землетрясения силой до 9 баллов, в середине острова зимой бывает 56 градусов ниже нуля, а атмосферное давление меняется очень быстро. Зато в южной оконечности острова погода гораздо мягче. Чтобы покататься на лыжах и сноубордах, в Южно-Сахалинск приезжают не только хабаровчане, но и москвичи. Правда, владыка признается, что понятие «южности» в данном случае — условное, и цитирует сахалинскую шутку советских времен: «Грузин говорит: «Лучшэ Сэверный Кавказ, чэм Южный Сахалын»».
Тому, кто теряет работу на острове, приходится уезжать на материк. Абсолютно все доставляется на Сахалин по морю и поэтому стоит дорого. По сравнению с 1990 годом население острова сократилось на одну треть. Люди живут на Сахалине по-разному. Кто-то — с буржуйками, в брошенных поселках без центрального отопления, кто-то — в крупных городах. И, достаточно хорошо. Кстати, приезжие всегда удивляются обилию джипов и полноприводных японских машин на Сахалине.
Но, самое главное, говорит владыка Даниил, это то, что на Сахалине очень добрые люди и потрясающе красивая природа.
Дерево без корней, или зачем нужны церковные бабушки
Архиереи других епархий не представляют, какое неоспоримое преимущество они имеют по сравнению с Южно-Сахалинской епархией. И дело даже не в огромной удаленности от центра страны, когда контейнер со свечами идет из Москвы до Сахалина больше двух месяцев, а товары на Рождество приходится закупать в октябре.
Дело в том, что епархия на острове была образована только в 1989 (!) году. На Сахалине не сохранилось ни одного дореволюционного храма, старинных икон, музеев. Но что еще важнее, здесь нет «главных» миссионеров нашей Церкви. Вот как характеризует ситуацию епископ Даниил: «Старшее поколение не привыкло ходить в храм и молиться. В Воронежской губернии — там, где я родился, главными миссионерами были бабушки, которые нас крестили, приводили нас в храм, а на Сахалине таких воцерковленных бабушек меньше. У нас зачастую дети приводят в храм и родителей, и бабушек».
Владыка сравнивает другие епархии с мощными вековыми дубами, которые так и не удалось выкорчевать за десятилетия атеизма. Эти деревья, хоть и сильно покорежены, но благодаря мощной корневой системе могут набраться сил. У Православия на Сахалине таких корней нет. 9 лет назад епископ Даниил столкнулся с тем, что люди на острове негативно относились к строительству храмов. Сейчас ситуация изменилась. Построены новые храмы, появилось образованное духовенство, в епархии ведется активная миссионерская и антисектантская деятельность, создано молодежное братство, построен и, главное — наполнен духовно — просветительский центр. Народ на Сахалине потянулся к Церкви. «Главное – это, конечно, человеческие души, чтобы дети не были упущены. Нужно вырастить такое поколение, которое не будет участвовать в разрушении храмов» — считает Владыка.
«Единственный плюс сект в том, они заставляют нас активно работать»
Сейчас в органах самоуправления каждого населенного пункта острова Сахалин обязательно есть телефон местного священника. Власти всегда советуются с батюшками, когда кто-то где-то предлагает «рассказать о Христе». Очень часто сектанты действуют по методу введения в заблуждение. Одно время по Южно-Сахалинской епархии гастролировал бородатый гражданин Америки, неопятидесятник, представлявшийся «отцом Виктором». Выступать он любил в подряснике.
Владыка считает, что главный метод борьбы с сектами – беседы с людьми. «Сектанты ведь не в пустыне миссионерствуют, а среди людей. Ты должен приехать и рассказать людям о том, кто такие и зачем должны приехать, как они будут говорить, чего они хотят, какие у сектантов установки. Потом сектанты приезжают, а народ их не принимает.
Наверно, единственный плюс сект в том, они заставляют нас активно работать. Если мы какое-то пространство не заняли, они его займут». Сектанты предпочитают не соваться туда, где часто бывают православные священники.
В Южно-Сахалинской епархии есть и оригинальный метод борьбы с сектами. Участники православного братства вместе со священниками приходят на «молитвенные собрания». Во-первых, сектанты чувствуют физическое и численное превосходство православных (тут уж точно не скажешь, что в церковь ходят одни бабки!). А, во-вторых, иногда простого присутствия «наших» на сектантском собрании оказывается достаточно, чтобы его сорвать. «Мы стали ходить по их молитвенным домам. Подходим к их лидеру: «давайте поговорим об иконах. Вы считаете, что это – идолы, давайте поговорим!» Стали говорить, сектанты чувствуют, что они плывут. У нас мощные аргументы, мы их забиваем. Они начинают: «Не надо! Все! Хватит!». А люди-то все это слушают. В следующее воскресенье идем к другому проповеднику. Там нас уже не пускают. Между собой они быстро распространили информацию о том, чтобы нас не пускать».
Кроме того, владыка Даниил старался привозить на Сахалин древние чудотворные иконы Божией Матери — Феодоровскую, «Семистрельную», «Призри на смирение». Он считает, что приобщение великим святыням настраивает людей на традиционную православную веру и помогает бороться с сектами.
Батюшки, заряжайте свои аккумуляторы!
Современный священнослужитель не может жить в мире и не проникаться им. Однако в сердце батюшки главным должен быть все-таки Господь, считает Владыка. Священник должен «мониторить» ситуацию и поступать по слову апостола Павла «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5:21).
Вот требования епископа Даниила к священнослужителю:
— Священник должен понимать и практически знать жизнь народа. Нельзя делать ставку только на какую-то определенную категорию населения и работать, например, только с молодежью. В своем сердце батюшка должен находить место для всех.
— Священник должен уметь слушать своих прихожан. А это требует больших усилий: заставить себя выслушать человека, уделить ему время, подумать, принять решение.
— Священник должен быть открытым, доступным для людей, уметь говорить с ними на одном языке. Люди отзываются, когда уделяешь им свое время, внимание. Особо нужно позаботиться о работе с детьми и молодежью.
— Пастырь должен заниматься самообразованием.
— Нужно учитывать силы человека, давая ему какое-то церковное послушание.
— Церковная служба должна быть живой и динамичной, ее нельзя затягивать. Непременные атрибуты службы – красивое пение и хорошая проповедь.
— Батюшка должен быть и строителем, и экономом, и управленцем – в современных условиях без этого нельзя.
Да, но как же батюшке все это осилить, успеть и при этом не выдохнуться?! Вот что советует владыка Даниил: «Священнику нужно прибегать к помощи тех людей, которые живут рядом с ним, пусть и нецерковных. Мой опыт на Сахалине говорит о том, что когда привлекаешь человека нецерковного, ты его воцерковляешь (не суммой знаний, а тем, чтобы человек видел твою работу). Когда нормальный человек видит твою работу, самоотверженность, он просто загорается.
И, конечно, же — служба. Чтобы наши аккумуляторы не разрядились, надо как можно чаще служить божественную литургию. Литургия по-настоящему помогает восполнить то, чего у нас нет».
Продолжение следует
беседовала Анна Эмке
Русский