«Сначала полюби того, к кому ты обращаешься, потом вызови любовь к себе, и только потом что-то ему говори о Боге и Христе». Святой Николай Японский
Памятка христианину
Не секрет, что верующий, православный человек постоянно находится под пристальным контролем со стороны окружающих: что сказал, как посмотрел, подставил ли другую щеку или огрызнулся в ответ. Мы очень хотим, чтобы наши родные, друзья и коллеги тоже пришли в храм. Но когда они слышат от нас только упреки и обличения в неверии, но еще более – видят наши собственные, не христианские дела, то сами почему-то не испытывают желания стать такими же «христианами». Братья и сестры! Если уж мы призваны свидетельствовать о Христе всей своей жизнью, то давайте постараемся делать это хорошо!
— Жизнь по Евангелию и молитва помогут нам стать настоящимихристианами.
— «Исправление мира» надо начинать с себя самого. Вспомните слова преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя»…
— Не нужно кичиться своим православием. Истинного христианина всегда узнают по тому, с какой любовью он относится к другим людям, насколько ответственно выполняет порученное ему дело.
— Обстоятельства жизни и люди, нас окружающие, даются Богом для нашего спасения. Каждый день, каждую минуту надо поступать по-христиански.
— «Ради вас имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2: 24). Помня об этом, постараемся быть для людей положительным примером во всем.
— Святые, если и обличали грешников, то делали это редко, с большой любовью и смирением. Наше же, «христианское самолюбие» часто не выносит и легких порицаний, которые мы слышим от священника во время исповеди. Поэтому стоит ли удивляться, что наши обличения нецерковных родственников и знакомых в неверии лишь отталкивают их от Церкви.
— Нельзя пугать людей Богом и Его карами. Он настолько любит ВСЕХ людей, что добровольно принял самую мучительную и позорную казнь – смерть на кресте, чтобы спасти и нас, и тех, кого мы пытаемся Им, Спасителем, напугать…
— Если вы зовете кого-то на молебен, исповедь, Причастие или просто поставить свечи – объясните человеку, что будет происходить в храме, и зачем ему, человеку, это нужно. Через магическое отношение « хоть и не понимаешь происходящего, все равно делай – бесы поймут» невозможно привести человека к вере. Основы веры надо объяснять!
— Каждый христианин должен знать, в чем заключается его вера, регулярно читать Евангелие, духовные книги. (Кстати, вы читали Новый Завет целиком? А «Закон Божий»?) Батюшка ведь физически не сможет объяснить всем вашим знакомым, что такое Православие.
— Бог уважает свободу каждого человека, а мы, со своей стороны, стараемся каждого приходящего в Церковь человека загнать в жесткие дисциплинарные рамки, часто придавая им магический смысл. «Мы думаем, что поменяв свободу на правила и запреты, мы тем самым обретаем «гарантию спасения». На самом же деле «гарантии спасения» не может быть ни в чем внешнем, ни в каких правилах. Спасение наше в том, что в нашем сердце поселяется Святой Дух; а Он живет в чистоте и свободе; где нет свободы, там и Духа нет» (игумен Петр (Мещеринов)).
— Чтобы человек перешел от состояния «не могу не грешить» к «могу не грешить» , а еще лучше -к «не могу грешить» он должен сначала полюбить Христа – это еще раз о внешних запретах.
— Если проповедовать приход антихриста, ад, вечные муки, бесов, глобализацию, ИНН, прививки и т.д. , то наши слушатели будут стремиться не ко Христу, который есть «Воскресение и Жизнь» (Ин. 11, 25), а попытаются воспользоваться Богом лишь как средством избежать того или иного страха.
Уже само пребывание с Богом, Церковью дает душе человека радость и мир: православный человек знает, что Бог не даст ему испытания свыше его сил.
— А еще очень важно не превращать Церковь в «фольклорный заповедник», преподнося в качестве «Учения Церкви» народные приметы, языческие традиция, суеверия и обычаи, связанные с церковными праздниками, нездоровые поиски «чудес». Результат этого плачевен: Церковь воспринимается людьми, имеющими хоть какую-то трезвость ума, не как столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15), но как не более чем «сказка».
по материалам православных изданий, подготовила Анна Эмке
«Неправильные» люди
Укоряя, осуждая, поучая тех, кто, по нашим понятиям, «не так» ведет себя в храме,— правы ли мы сами?
Несколько лет назад случилось мне посетить старинный северный городок. И зашла я там в церковную лавочку. В нее же следом за мною зашел человек лет сорока пяти, солидного вида. Минут десять стоял и все рассматривал, затем обратился к пожилой продавщице:
— А вот есть книга такая — Е-ван-гелие… Правильно я говорю, да? Она вообще, про что?
Я с изумлением уставилась на человека, дожившего до таких лет и не знающего, про что книга Евангелие. Он почувствовал мой взгляд и покосился на меня довольно хмуро. Но тут его отвлекла продавщица. Она уже раскрыла перед ним Новый Завет и рассказывала ему о четырех Евангелиях — не очень складно, отчасти наивно, но с такой неподдельной радостью и любовью…
— Обязательно прочитайте! Никак уж не пожалеете!
С Евангелий она перешла на Апостольские послания. Интерес посетителя возрастал:
— Павел?.. Я тоже Павел.
Когда этот Павел с Новым Заветом и двумя иконками покинул лавку, продавщица перекрестилась:
— Слава тебе, Господи — не поздно. Не старый еще.
Все дело здесь — в наших моментальных реакциях. У меня — удивление и раздражение: да откуда ж ты такой взялся?! У нее — радость: пришел-таки, захотел-таки что-то об этом узнать.
* * *
А вот это я наблюдала уже в Саратове. В самом начале Причащения, когда к Чаше традиционно подходят дети, на пороге храма неожиданно и, по всей видимости, спонтанно появилась молодая женщина. И столь же спонтанно у нее возникла идея. Обернувшись наружу, она схватила за руку свою дочь — девочку лет одиннадцати-двенадцати в шортах, в какой-то маечке и кепочке — и быстренько подтащила ее к священнику, не сомневаясь, по всей видимости, в том, что он должен безотказно проделать с ее дочерью то же, что с другими.
Наблюдая это, я была зла. Но священник и диакон, к моему удивлению, не рассердились. Напротив: они терпеливо и участливо объясняли женщине и девочке, что это невозможно, что детей такого возраста без исповеди уже не причащают, а что такое исповедь — можно прочитать в книжке, которая продается у нас в храме, а прийти можно в следующую субботу, только одеться лучше немножко по-другому…
Последняя реплика: «Обязательно приходите».
* * *
Если это называть искушением, то самое большое искушение для меня — это люди с бидонами и канистрами, осаждающие храмы в праздник Богоявления. Объяснять этим людям, что сила крещенской воды не измеряется в литрах, практически бесполезно. Но меня даже не емкость их бидонов злит, а само отношение — потребительское и абсолютно бездуховное: «А когда святую воду давать будут? После… чего?.. молебна? Это во сколько? В час примерно?».
Минувшей зимой, однако, меня поразила одна пожилая женщина, стоявшая в небольшом храме за свечным ящиком. Она терпеливо и ласково объясняла им всем, когда и почему вода станет святой, а под конец беседы так радушно предлагала прийти пораньше и побыть на молебне… что кое-кто из них так и делал.
Сравнивая реакции этой женщины с собственными реакциями (т.е., с тайным желанием надеть бидон кое-кому на голову), я подумала, что не имею права на агрессивное отношение к этим людям — хотя бы уже потому, что они ведь тоже по-своему верят, и кто знает — может быть, эта несовершенная вера их спасет.
* * *
Люди, которые ничего не знают. Ничего не понимают. Неправильно себя ведут. И ужасно мешают.
В конце концов, кто поставил нас над ними судьями?
Наш гнев представляется нам праведным, а меж тем мы ведь не столько святыню защищаем, сколько собственный свой огород. В основе нашей рассерженности лежит неосознанное высокомерие: недостойные лезут в ту сферу, в которую только мы, достойные, можем быть допущены. Нам не приходит в голову ни то, насколько мы сами недостойны, ни то, что люди эти при всей своей непросвещенности и неумелости движутся — или хотя бы пытаются двигаться — в правильном направлении. И если в нас есть сколько-нибудь любви, то мы должны им помочь.
* * *
Более того. У людей, не соответствующих нашим высоким требованиям, нам есть подчас чему поучиться. Можно поучиться у тех, например, кто звонит на «прямые линии» православных телепрограмм и отнимает драгоценное эфирное время вопросами типа: «Должна ли женщина, посещающая могилы на кладбище, быть в платке?», или: «Можно ли молиться в той комнате, где стоит телевизор?». Люди эти психологически не таковы, как я, к примеру, но они при этом очень благоговейны и очень хотят, чтоб в их повседневной жизни все было правильно и свято. А спрашивают — потому именно, что на самих себя не надеются. Посмиренней нас будут.
Марина Бирюкова //«Православная вера»
Русский