Таинство троих
Исповедоваться — значит открывать что-то о себе. Это «что-то» есть наши личные грехи, совершенные вольно и невольно, днем и ночью, в уме и в помышлении. Если в покаянии участвуют двое — приносящий покаяние и принимающий его, т.е. человек и Бог, — то в исповеди принимают участие трое: человек, Бог и слуга Божий. Это наличие третьего является серьезным препятствием для одних и соблазном для других. Многим кажется, что достаточно личной молитвы, прямо и без посредников обращенной к Богу, достаточно личного осознания греха и сожаления о нем.
Мы согласны с тем, что покаяние не ограничивается одной лишь исповедью. Как целожизненный подвиг, покаяние включает в себя и милостыню, и примирение с обидчиками, и воздержание, и борьбу со страстями. Вся жизнь христианина охватывается именем покаяния, ибо имя это переводится как «перемена», и для вечной жизни в Боге нам нужно измениться. Но есть, несомненно, в покаянии место и для исповеди, как есть место для посещения врача в трудном деле лечения.
Пастырь знает людскую жизнь не из книг, но по опыту. Он, так же как и исповедующиеся, человек — «плоть носящий и в мире живущий». Разрушительное и обжигающее действие греха знакомо ему так же, как и любому христианину. Он принимает исповеди не как святой у грешников, а как состраждущий и соболезнующий братьям. Его задача — не мешать Христу прийти к грешнику и помочь грешнику открыть душу перед Христом. На исповеди священник именно третий, а не второй и не первый. Неважно, что священника видно, а Христа — нет. Христос — Первый и Главный. Его голос: придите ко Мне — звучит в душах многих и ведет их на покаяние, где их встречает друг Христов, облеченный благодатной властью вязать и решить. В молитве перед исповедью священник напоминает людям, что здесь незримо стоит Христос, принимающий их исповедание. Напоминает не стыдиться и не бояться, не утаивать своих грехов, чтобы не уйти из лечебницы неисцеленным. И как на знаки Христова присутствия указывает на крест и Евангелие, лежащие на аналое. Склонившись перед ними на колени, как купленный раб или как человек, придавленный тяжестью, исповедник совершает над собою суд. Серафим Саровский говорил: «Суди себя сам, и Господь не осудит». По мере того как человек, бичуемый совестью, преодолевая стыд и страх, открывает свои душевные раны взгляду духовного врача, душа начинает таинственно исцеляться.
По количеству врачей на душу населения наша страна является одним из рекордсменов в мире. Однако случись серьезно заболеть, найти хорошего специалиста — труд немалый и хлопотный. Такова же ситуация и с пастырством. Понятен страх и стыд любого человека, не желающего выворачивать наизнанку душу перед первым попавшимся священником. Человек хочет быть уверен в том, что будет понят правильно, что его не унизят больше, чем он уже унижен совершенными грехами, что он встретит сострадание или хотя бы сочувствие. Серьезность и тонкость этого вопроса ложится тяжелой ответственностью на плечи священника, а невнимательность к этому вопросу заставляет людей откладывать исповедь на многие годы или ехать за тридевять земель к «пастырю доброму».
Рекомендации по поводу того, о чем говорить на и что читать до исповеди, исчисляются сотнями. Мы скажем лишь то, что представляется главным. Бесполезно говорить о мелочах, утаивая большое. Маленькие грехи имеют свойство возвращаться обратно, если корни греха не вырываются. Исповедоваться нужно только о своем. Жена, дети, соседи, начальники на исповеди не вспоминаются. Не вспоминаются также грехи, совершенные кем-то когда-то, даже если они последствиями своими отягощают жизнь целых народов. В грехе цареубийства или в грехе Адама каяться не стоит, стоит разобраться со своей запутанной и испорченной жизнью.
Когда глубоководный батискаф медленно опускается в черную бездну океана, покрытые холодным потом страха люди смотрят на приборы или в иллюминаторы. Время от времени, выхваченные лучом прожектора, им попадаются на глаза такие подводные страшилища, которых ни на одной картине Босха не увидишь. Я говорю это потому, что осознать грехи и осветить покаянием глубину сердца — почти то же, что спуститься на дно океана. Кстати, количество людей, побывавших в космосе, в десятки раз превышает количество людей, опускавшихся на океанское дно. Думаю, что число нисходивших в бездну своего сердца точно так же мало. Большинство наших духовных потуг, связных с исповедью, похожи на стирание пыли влажной тряпкой, хотя сердце человеческое — это не полированный стол, а море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими (Пс. 103, 25). Кто-то измучился каяться в одном и том же и стыдится исповеди, поскольку не исправляется. Кто-то годами не исповедовался, потому что охладел к вере, или осуетился, или обиделся на священника. А кто-то мечтает о первой исповеди, как мечтал Остап о Рио-де-Жанейро. Мечтает долго и бесполезно, без надежды на осуществление, потому что боится сделать последний шаг и склониться перед аналоем. Есть еще много разных состояний относительно исповеди. И лучшее из них — это такое, при котором человек не привыкает к святыне и не утрачивает благоговения, но всем естеством ощущает пользу этого Таинства. Ведь можно всю жизнь питать душу этим контрастом между тоскою раба, стоящего на коленях (в начале исповеди), — и вольным полетом орла, широко раскинувшего крылья (конечно, после).
Святые отцы о покаянии
Раскаяние есть возвращение, путем подвижнической жизни и трудов, из противоестественного состояния в состояние естественное, от дьявола к Богу.
Преподобный Иоанн Дамаскин (VII-VIII вв.).
Покаяние – это жалость и болезнь о грехах, содеянных после крещения, которые чрез нелицемерное и истинное исповедание и сокрушение сердца, чрез иерейское разрешение отпускаются.
Святитель Тихон Задонский (1724-1783).
Ему не нужны дары; некому взять их и остановить тебя; прямо входишь к самому царю, и Он принимает тебя, потому что Непамятозлобив, Человеколюбив и сожалеет о бедствиях человеческих (Иоил. 2, 13)… Прежде нежели скажешь что-нибудь, неважное или важное, Он предвидит, о чем будешь говорить. И прежде нежели отверзешь уста свои, наперед знает, что у тебя в сердце. Не колеблись и не скрывай своего недуга.
Преподобный Ефрем Сирин (IV век).
Дело покаяния совершается тремя добродетелями: 1) очищением помыслов; 2) непрестанной молитвой; 3) терпением постигающих нас скорбей.
Преподобный Макарий Великий (IV век).
Если бы не было покаяния, то не было бы спасающихся.
Преподобный Исаия (IV век).
Диавол, зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом ты умилостивишь Бога; таким образом и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи… Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может сослаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на похоть, иной на власть; но все это – предлоги неосновательные, не представляющие никакой уважительной причины. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих.
Святитель Иоанн Златоуст (IV-V век).
Кто содержит в сердце памятозлобие и думает, что он творит покаяние, тот подобен человеку, которому во сне представляется, что он бежит.
Преподобный Иоанн Лествичник (VI-VII век).
Человеку свойственно падать, а дьяволу — не каяться.
Схиигумен Иоанн (Алексеев) (1873-1958).
Исповедь: Нафан и Манассия.
Тот, кто достаточно часто исповедуется, знает, что священник читает перед исповедью особые молитвы, обращенные к Богу и к человеку, который сейчас раскроет свою душу перед Богом. Состояние греха, ставшее таким естественным для человеческой природы, может и хочет исцелить любящий Бог. В первой молитве перед исповедью упоминаются имена персонажей Ветхого Завета: пророка Нафана, царей Давида и Манассии. Почему именно они приводятся в пример кающимся?
Давид и Нафан
Однажды библейский царь Давид, (правил в 1010- 970 г.г. до н.э.) по обыкновению, прогуливаясь вечером по плоской крыше своего дворца, увидел купавшуюся красавицу. Тотчас же за ней были посланы слуги. Той же ночью царь разделил ложе с женой своего военачальника — Урии. Вирсавия, так звали красавицу, забеременела. Чтобы скрыть последствия своей связи, Давид дает приказание послать Урию на верную смерть в сражении с аммонитянами. После приличествующего траура царь забирает Вирсавию во дворец и делает ее своей наложницей.
Незадолго до рождения ребенка Давида и Вирсавии, по повелению Божию во дворец приходит пророк Нафан. Он, беседуя с царем, рассказывает следующую притчу:
«В одном городе жили два человека: один богатый, а другой бедный. У богатого было много скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькой и растил ее вместе со своими детьми; она ела, пила, спала вместе с ним и была для него как дочь.
Но пришел к богатому человеку странник. Чтобы угостить странника, богатый пожалел своих овец и волов, а взял овечку у бедняка и заколол ее для своего гостя».
Разгневанный Давид воскликнул, что богач, сделавший это, достоин смерти, потому что он не имел сострадания.
— Да, царь,- но этот богач — ты! – отвечал пророк. Царь Израиля, жену Урии ты взял себе, а слугу своего ты убил мечем аммонитян.
Давид, прежде даже не замечавший своего греха, осознал глубину собственного падения. «И сказал Давид Нафану: «согрешил я перед Господом»».
Пророк Нафан принял покаяние царя Давида. Однако, грех, совершенный Давидом, уже имел тяжкие последствия для его новорожденного сына. На седьмые сутки ребенок умер…
Мы можем только предполагать, что происходило в эти дни в душе царя, но именно к этому периоду — осознания своего греха — относится пятидесятый псалом, сложенный кающимся Давидом. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей. И по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое…» Велик был грех Давида, но и раскаяние его было искреннее и великое. Бог простил его. Давид счастливо царствовал. История сохранила имя второго сына Вирсавии и Давида – мудрого Израильского царя Соломона.
Манассия
В седьмом веке до Р.Х. Иудеей управлял царь Манассия. Под влиянием своей матери-финикиянки Манассия постепенно склонялся к язычеству. В течение 45 лет его правления изображения языческих богов появились даже в храме Единого Бога, а Ваалу-Молоху стали приносить в жертву детей. Манассия лично руководил казнью пророка Исайи — это он придумал перепиливать пророка деревянной пилой, чтобы усугубить его мучения. Казалось, что царь неисправим…
Однако в 647 году до Р.Х. Манассия неожиданно сдался в плен ассирийскому правителю Ашшурбонипалу, чтобы отвести от своего народа угрозу нападения ассирийцев, славившихся своей жестокостью. 59-летний старик Манассия провел не менее 5 лет в плену, прикрученный к полу железными цепями и кандалами, в таком положении он даже не мог поднять голову.
Именно в ассирийском плену Манассия сложил свою покаянную молитву:
«Многочисленны беззакония мои, и я недостоин взирать и смотреть на высоту небесную от множества неправд моих. Я скован многими узами железными, так что не могу поднять головы, моей, и нет мне отдохновения, потому что прогневал Тебя и сделал пред Тобою злое: не исполнил воли Твоей, не сохранил повелений Твоих, поставил мерзости и умножил соблазны. И ныне преклоняю колена сердца моего, умоляя о Твоей благости. Согрешил я, Господи, согрешил и беззакония мои я знаю. Но прошу молясь Тебе: отпусти мне, Господи, отпусти мне и не погуби меня с беззакониями моими, и не осуди меня в преисподнюю. Ибо Ты Бог, Бог кающихся, и на мне яви всю благость Твою, спасши меня недостойного по великой милости Твоей, и буду прославлять Тебя во все дни жизни моей, потому что Тебя славят все силы небесные, и Твоя слава во веки веков. Аминь.» (эта покаянная молитва читается на великопостной службе – Великом повечерии)
Бог внял молитвам покаявшегося Манассии. Ассирийцы, вопреки своим обычаям, помиловали царя и он смог вернуться на родину. Возвратившись в Иерусалим, Манассия постарался по мере возможности загладить причиненное им зло. Низверг языческих идолов и принес жертву Богу. Манассия показал на своем примере насущно нужную для всех людей истину о том, что Божиему всепрощению нет предела, и никогда ни для кого не закрыты врата покаяния.
Анна Эмке
Русский