По статистике МВД в Пасхальную ночь на службе в храмах Москвы побывали чуть менее 3% жителей столицы. Даже если учитывать, что не все верующие пошли на ночную службу, у кого-то маленькие дети, и многим пожилым тяжело ночью добираться до храма, все равно получается мало. Просто караул, как мало! Куда приятнее читать про 80%, называющих себя по опросам православными. Можно было эти проценты называть в любом контексте и всегда получалось красиво, а эти 3% в эпоху глобальной секуляризации, постмодерна и повального рынка, где религия тоже рассматривается как услуга, выглядят неубедительно и обидно. Одни по этому поводу стали писать разочарованные статьи, другие спорить с «неправильной статистикой», а третьи радостно заявлять, что вот, мол, мы говорили, что скоро это мракобесие с увлечением Церковью закончится!

Раньше бы я наверняка стал переживать по этому поводу, а сейчас просто улыбнусь.

Это совсем не то, когда утром диктор в новостях говорит: «Цены на мировом рынке на нефть упали на столько-то процентов!», вечером приходишь в магазин и любимая колбаса вдруг раз, и подорожала! Ты покупаешь и говоришь себе: «Ничего удивительного, что подорожала, ведь цены на баррель сырой нефть, как по телевизору говорили, упали на целых семь процентов!» Мы живем в глобальном обществе, и теперь для бабушки-соседки по подъезду с ее микроскопической пенсией стало важно, как дела на американском фондовом рынке и у саудовских шейхов с их нефтяными скважинами. Потому что колхоз, который продает бабушке молоко, сейчас может поднять на него цену, а потом спокойно сказать: «Что значит, почему стало дорого? Вы, что новостей не смотрите, цены же на нефть опять упали!» И дальше можно ничего не объяснять, мы с бабушкой уже согласны.

Но со статистикой в отношении церковной жизни все это не работает. Для меня, обычного православного человека, который ходит в Церковь, по большому счету одинаково неважны ни радостные восемьдесят процентов, ни грустные три. Потому что Церковь – это единственное в мире место, которое находится здесь, на земле, но живет не по земным, а совсем по другим – небесным законам. Как сказал один святой, Царство Небесное будет победившим до тех пор, пока на земле хотя бы один человек будет исповедовать Христа. Весь мир может пасть и предать, но если один единственный человек будет стоять за Христа, с ним Царство Небесноепобедит. Это поднимает личность каждого человека на невероятную высоту и делает по-настоящему свободным от мира и его ловушек. Какое мне дело до того, если люди вокруг говорят, что солнца нет? Ведь я смотрю на солнце своими собственными глазами и греюсь в его лучах!

Что с того, что в Российской империи перед революцией православными называли себя 99% жителей страны? Когда начались время смут и гонений, большинство предало Церковь и свою веру, отдав ее на поругание безбожников. А те немногие, что устояли и не сдались, явили миру такую веру, какой не было со времен первых христиан. Их жертвенный подвиг привел к новому Крещению Руси и возвращению России на свой исторический путь.

Возвращение происходит незаметно, но очень явно чувствуется. Иду по улице. Возле дома молодая мама обращается к маленькой смеющейся девочке, бегающей за голубями: «Аграфена! Прошу тебя, подойди!» Не Снежана или Моника какая-нибудь, а Аграфена. Как это замечательно и прекрасно, когда родители начинают давать своим детям традиционные русские имена!

Я думаю, что настоящие возрождение России начинается не с громких лозунгов и каких-то патриотических акций, а именно с этого: дома, в семье. С имени по церковному календарю, с традиций бабушек, с половичков домотканых, рушников и куличей, с хлеба домашнего, который уже половина моих друзей сами пекут. Со старого дедовского дома в деревне, который начинают восстанавливать, чтобы не просто там летом отдыхать и шашлыки жарить по выходным, а чтобы жить. Квартиру в городе оставить, а жить в деревне. Грядки посадить, овечку с курочками завести и всей семьей за ними ходить.

Многие мои знакомые, которые недавно в Церковь пришли, вместе с детьми молитвы учат, в храм всей семьей ходят. Детей отдают в воскресные школы, а некоторые и прямо в православные гимназии. Историей своей страны начинают интересоваться, по монастырям ездят, в паломничества разные.

А молодежи сколько в храмах! Стоят в модных курточках, с рюкзачками за спиной, а в руках служебники, молятся вдумчиво, с толком, всю службу от начала до конца выстаивают. Многие идут на исповедь и причащаются. Смотришь, и понимаешь, что это уже не мода, не игра, это – жизнь и все серьезно.

Если говорить о нас с женой, мы самые обычные современные молодые люди. С утра до вечера на работе, по вечерам – фейсбук, томик Честертона, велосипедные прогулки. По выходным – походы в кино и театр. Как и все обычные верующие, каждый день мы начинаем с молитвы и ей же заканчиваем. Это не сложно, стоит открыть для себя ритм церковной жизни со всеми ее только на первый взгляд «неудобными» праздниками, воскресеньями и постами.

От православных друзей я часто слышал выражение: «Живем от воскресенья – до воскресенья». Потому что каждое воскресенье в храме – Пасха, Воскресенье и радость.

Только для неверующих Бог – это злой полицейский, который только и ждет, чтобы поймать перебежавшего на красный свет, и хорошенько его поколотить. Для верующих Бог – любящий отец, который не просто учит тебя правильно переходить улицу, но поднимает, когда ты падаешь, и несет на себе, когда у тебя нет сил идти дальше.

Другое дело, если вы как большинство вокруг вообще смутно представляете, что делать в храме хоть в будни, хоть в праздник. В этом нет ничего плохого или зазорного. Наоборот, как говорил мой хороший знакомый, есть повод самому во всем разобраться.

Кто мешает вам не быть как все, не быть толпой, а начать изменять свою жизнь? И никаких особых подвигов делать не нужно. Подвиги – это для святых, а с нас хватит того, чтобы взять и сходить вместо кино в театр, а дома вместо бесконечных сопливых сериалов почитать хорошую книжку. А в воскресенье не спать до обеда, а в храм пойти. Но не для того, чтобы ворон там считать, а просто помолиться от души.

Дорогу осилит идущий и стучащему отворят. Царство Небесное силой берется. Стучите! И вам обязательно отворят! Не могут не отворить! Потому что нет большей на Небе радости, чем о грешнике, кающемся и вернувшемся в отчий дом.